Об особенностях выпаса бодливой коровы

Взглянешь на мир здоровым крестьянским взглядом, и рука невольно тянется к хворостине. Ну что это так все приседают и кланяются перед священной коровой западной демократии? Ходит где хочет, топчет, пачкает, тычет рогами, прётся на чужой луг с мычанием о своих говяжьих интересах, политкорректности и однополой любви. И даже те, кто понимает, что перед ними просто обнаглевшая скотина, не знают, как её урезонить. Гипноз слова «демократия», то бишь — «народовластие», столь силён, что ни у кого не поднимается рука кинуть в неё камень. Она же вроде как «чистейшей прелести чистейший образец», не знающий альтернативы, кроме «авторитарных режимов». И никто уже не вспоминает, из какого хлева и зачем эта корова вышла. А появилась она в рабовладельческих государствах Древней Греции, чтобы этими рабовладельческими государствами управлять. На самом деле управляли богачи с помощью денег и связанных с ними рычагов влияния. Но пасти страну, скрываясь за огромной тушей с надписью «воля народа» и умело манипулируя электоратом, оказалось очень удобно. Настолько удобно и выгодно, что данный способ скрыто осуществлять свою власть без всяких изменений заимствован современными богатеями. Они даже не против, чтобы их называли по-прежнему, как в Древней Элладе, — олигархами. Ничего нового под луной, и страны всё те же — рабовладельческие. Само рабство, правда, стало продвинутым и более комфортным, но суть его всё та же — возможность немногочисленным хозяевам присваивать себе труд всех остальных. Конечно, при этом вместо бича и кандалов используются «прогрессивные» методы, а пайка раба значительно увеличилась.

Метод обратного доения

Что же заставляет нынешних рабов пахать в поте лица и добровольно расставаться с плодами своего труда? С этой задачей успешно справляется финансовый насос, устроенный так, чтобы перекачивать деньги всей массы населения на вершину пирамиды — к владельцам самых крупных состояний. Нужно было лишь всё устроить так, чтобы население не возмущалось, а само на «ура» подключалось к данному насосу. Ведь суть-то его примитивна: брать у тех, у кого меньше, и отдавать тем, у кого больше. Эту суть обязательно нужно было завуалировать. И это удалось не без помощи той самой коровы, на которой клейма ставить негде, в том смысле, что вся исписана словами о свободе, демократических ценностях и обществе равных возможностей. Достаточно было пристегнуть к ней вместо вымени финансовую систему, базирующуюся на ссудном проценте. Именно он положен в основу вышеозначенного насоса. Он гениально объединяет в одной конфетной обёртке сразу кнут и пряник. Люди полагают его за благо, коль скоро любой и каждый может взять кредит или отдать деньги в рост. Кажущаяся справедливость налицо, и уже никто не хочет зреть в корень или хотя бы в статистику, которая бесстыдно показывает, что 70-80 процентов наименее зажиточных граждан всегда платят по кредитам больше, чем получают доходов от сбережений. Бурёнка оказывается с секретом, и прилипшие к её вымени высасывают меньше, чем она из них.

— Но позвольте, — воскликнет в этом месте искушённый читатель, — можно ведь не брать кредитов и не выплачивать их с процентами, а значит оставаться свободным от переплат и одновременно мило облизанным симпатичной коровкой.

Вот это и есть главное заблуждение, превращающее самого человека в тягловую скотинку.

Дело в том, что в рамках системы при оплате любого товара и услуг население переплачивает 30-70 процентов от реальной стоимости. Переплата предопределена тем, что в цену товаров заложены суммы выплат по кредитам, взятым их продавцами и производителями. Данная прослойка с членами семей составляет 15-20 процентов населения, и только они ускользают от действия финансового насоса, получая дивидендов примерно столько же, сколько выплачивают за пользование кредитами.

Законы рынка заставляют ссудную составляющую в цене неумолимо ползти вверх, порождая постоянный рост дороговизны. А тем временем и линейно растущая производительность труда отстаёт от банковской задолженности, растущей по экспоненте. От того-то, кризисы и инфляция — совершенно неизбежны при функционировании капиталистического насоса. Инфляция служит увеличению периода между кризисами, несколько сбрасывая давление перегретых финансов обесцениванием денег и трудовых затрат людей. Не страдают при этом только пастухи уже знакомой нам бурёнки.

О пастушьей доле

Подведём итог сказанному. Современная западная экономика устроена так, что при любой покупке человек переплачивает примерно вдвое. Так образуется лавина денег, до 90 процентов которой поступает в распоряжение одного процента сливок нации — сильных мира сего. Представляете, насколько незамысловато половина доходов работающего населения умыкается пастухами «демократического стада», хозяевами финансовых капиталов? А чтобы люди отдавали денег всё больше, всё быстрее и с нарастающим энтузиазмом, им усиленно навязываются искусственные потребности и стереотипы потребления под девизом: «Больше работай — больше трать!» или с примесью лести: «Будь успешным!», «Вы этого достойны!», «Возьми от жизни всё!»

И вот уже рабы остервенело трудятся и толкаясь локтями бегут отдавать результаты труда хозяевам. Короче говоря: мечта воплощённого капитализма — мир потребления — потогонная система — американский образ жизни.

Какое место в этой системе занимает известная по работам классиков политэкономии прибавочная стоимость, я оставлю в стороне. Так же не рассматриваю роль надсмотрщиков: военных, политиков, журналистов, юристов и прочих, а ещё роль хлеба и зрелищ, социальных программ, пособий и других средств умиротворения и оболванивания рабов. Но не могу остаться глух к реплике дотошного читателя: — А в чём проблема, если скотинка довольна?

Действительно, современный раб ездит на автомобиле и оплачивает благоустроенное жильё. Народ просто ломится на Запад и в США в поисках лучшей жизни. Страны стоят в очередь, чтобы присоединиться к Евросоюзу. Ну так и Биг-Мак им в руки! Стоит ли кого-либо разубеждать в собственном счастье? Может и не стоило бы, если бы не была западная корова неизлечимо больна. Когда наступит агония, неизбежно останется обугленная земля и изуродованные души. Уже сейчас западные экономисты бьют тревогу, что пик потребления пройден и дешёвые ресурсы исчерпаны. Пастбища истощаются, но добровольно умерить аппетит корова и её пастухи не согласятся никогда. В этом она солидарна с раковой опухолью: сначала съем вас, а только потом умру сама. Можно, конечно, ещё успеть погреться чуток у её тёплого бока, расширив её пажити за счёт своей земли и своего труда, но заплатить придётся разорённой планетой и жизнью детей и внуков. Все ли на это готовы? И где выход?

Как забить золотого тельца?

Выход есть. Нужно сломать финансовый насос для особо ушлых. Но прежде вспомнить две вещи: что человек рождён для счастья, как птица для полёта. И что счастье — не в деньгах.

Деньги нужно поставить на правильные рельсы. Пусть они продолжают обслуживать экономику в качестве вагонов, перемещающих товары между производителями. Но за пользование этими вагонами нужно платить. Они должны быть государственной услугой населению, за которую взимается плата. Главное, исключить такую возможность, чтобы кто-то мог захватывать их больше, чем ему необходимо для текущей жизнедеятельности, выводя из оборота и создавая дефицит денег в экономике. Люди, которые сталкиваются с таким дефицитом при реализации своего трудового потенциала, вынуждены брать деньги взаймы у тех, кто их «зажимает», фактически перекрывая кислород всей хозяйственной деятельности. По сути это — экономический бандитизм, а традиционно — ростовщичество, глубоко презираемое нашими предками, видевшими в нём неприкрытый паразитизм.

В неростовщической денежной системе займы должны быть беспроцентными и выдаваться всем тем, кто готов превратить их в экологически чистые, общественно полезные товары и услуги. Тем самым свобода инициативы, предпринимательства и творчества вырастет на порядок, принося народу удовлетворение и достаток не вопреки, а приумножая гармонию, мир, общественное согласие и здоровье планеты. Человек обретёт своё счастье не в угаре удовольствий и потребления, а в творческой самореализации и приобщении к вечным ценностям. Жильё, еда, вещи повседневного спроса при этом перестают быть самоцелью, но станут более доступными, поскольку без ссудной нагрузки их цена резко снижается. На своё почётное место в жизни вернётся уважение к труду, вытесненное ныне потогонной системой и стремлением «по быстрому срубить бабок». Уже одно это исключает множество негативных проявлений.

Вопрос взимания платы за пользование деньгами чисто технический, особенно при переходе на безналичные расчёты. Достаточно в конце каждого месяца списывать с остатка на счетах хотя бы по полпроцента. И люди сами озаботятся, чтобы деньги не пропадали зря, пуская их в оборот без остатка.

А кому нужны накопления, может отдать свои деньги в управление сбербанку. Дохода от этого он не получит, но и полпроцента не потеряет.

Так запускается механизм безостановочного оборота денег — самый действенный способ оздоровления экономики. Фактически, это совсем другая экономика. Её отличительные черты — отсутствие безработицы и высочайшая квалификация кадров, ведь каждый занимается только любимым делом. Самые обыденные вещи начинают напоминать произведения искусства, а забота о среде обитания становится общей. И неожиданно выясняется, что «демократия» в её нынешнем понимании никому не нужна, поскольку новый мир требует новых подходов к управлению и новых управленцев. Когда власть народа становится не декларативной, а реальной, конвейер народовластия работает совсем на других принципах, уже не толпа выбирает самого бойкого говоруна, а в каждой профессиональной сфере мастера́ выбирают лучшего в общем деле.

Но это тема для отдельной беседы.

 Владислав Екшибаров, Новогрудский р-н, Республика Беларусь