Артём вставал каждое утро и готовился пойти в школу с тем настроением, каковое можно было бы назвать «сплющенность всего нутра». Внутри действительно всё сдавливало. В груди теснило, и это проявлялось в каком-то необъяснимом хроническом кашле.

Бежал по лестничным пролётам быстро, хрипел, задыхался, но до начала урока успел — в класс вошёл со звонком, едва не сбив с ног Валентину Антоновну, учительницу литературы. «Захаров, сколько раз тебе говорить, что пропускать вперёд нужно даму, тем более учителя!» – возмутилась она, однако сама остановилась, поскольку вперёд ученик её на самом деле пропустил, да вот только дышал так тяжело, что ей казалось, будто и не впустил вовсе, а задержал своим дыханием в дверях. «Почему ты так тяжело дышишь всё время?» – недоумённо выразила она и прошла в класс. Артём направился к своей парте, с грохотом бросил сумку, так же громко уселся и притих. Класс хихикнул, но, поскольку все уже привыкли к одинаковому началу дня, урок начался обыкновенный, ничем не примечательный. А так хотелось чего-то необыкновенного! Но, кажется, только Артёму хотелось…

После уроков он бежал ещё быстрее домой. После двух-трёх бутербродов ложился на диван, включал успокаивающую музыку и закрывал глаза. Погружаясь в какой-то сладкий, манящий мир, Артём слышал голоса диковинных птиц, лицезрел их радужные оперения, повсюду звучали словно лиры и флейты, а также разливались радужными брызгами фонтаны. Никто не смог бы остановить этого ликующего проникновения в грудь Артёма. В комнату вошла мама. Для Артёма — словно ворвалась. Как вихрь. «Уроки когда учить начнёшь? Я уже с работы вернулась. Смотри – стемнеет скоро, а ты всё валяешься», – укоризненный голос звучал неизменно каждый день. Парень вставал нехотя, открывал школьную сумку, доставал тетради, учебники, садился за письменный стол, включал настольную лампу и… А далее в него снова вплывал мир птичьих голосов и звуков арф и флейт. До полуночи сидел над раскрытыми книжками и тетрадками, едва написав кое-что, прочитав как-нибудь. Тело всё болело, ломило так, словно он весь день физически трудился. Он и сам не смог бы объяснить, почему он ложится, почему он слышит и видит необъяснимое и диковинное, почему всё это не даёт ему существовать как все «нормальные люди». Мать его уже и к психоаналитику водила, и на процедуры какого-то массажа, и просто гуляла с ним по набережной: «Посмотри, Артём, какая красота! Река как шумит! Ветер гуляет». Артём съёживался: от ветра ему становилось неловко, от реки и ветра — промозгло. Это продолжалось уже третий месяц, и мать начинала тревожиться всерьёз.

Однажды в класс пришла новенькая. Смешная, в очках, ростиком маленькая, немножко сутуленькая, волосы заплетены в косички. Но шаг — твёрдый, решительный. Взгляд — прямой, проницательный. Сразу приглядела для себя последнюю парту, за которой сидел Артём, и села рядом как ни в чём не бывало. Он даже возразить не успел. Класс хмыкнул и хихикнул. Но Вера Павловна, завуч, уже стояла перед ними и представляла новенькую, которую, конечно, предлагалось «любить и жаловать». Имя ей было Варвара Степанова. Всё обыденно. Без прикрас. Артёму стало скучно.

Урок начался и пошёл своим привычным ходом. Но за время урока Варвара несколько раз с кем-то перешёптывалась, и Артём начал осознавать, что точно не с ним и не с кем-либо из ребят ведёт она эти свои разговоры. «Да, да, благодарю. Так и запишу», «Хорошо, без вас бы я ни за что не справилась», «А как же это слово пишется?» и ещё несколько такого рода фраз. После уроков Артём уже не бежал домой, а потихоньку пошёл следом за Варварой. Выяснилось, что она живёт в соседнем доме, куда недавно переехала. Всю дорогу она снова шепталась с кем-то. Когда она зашла в подъезд, Артём несколько замешкался и не знал, куда бы ему податься: так влекла его эта необычная девчонка. Но что делать на улице, если она пошла к себе в квартиру? Не успев отойти от подъезда, он снова увидел знакомый маленький силуэт: Варвара выходила на улицу, но уже с какой-то собакой. Породы он не знал, но на всякий случай запомнил, как выглядит пёс, чтобы потом поискать в интернете название. Собака была не очень крупная, но и не домашних пород, не игрушечная. Тёмно-коричневая, но не целиком: лапы и голова — рыжие. Морда вытянутая, белая. Уши болтались при ходьбе, точнее при беге. Длинный нос словно рыл листья на земле. Тело несколько вытянутое. «Такса?» – не успел подумать Артём, как рядом, словно ответом на его немой вопрос, прошла Варварина соседка, тётка Лизавета, у которой точно была такса: Лизавета давно уже жила в этом доме, десять лет как гуляла со своей Марго, теперь уже старенькой, и никто уж не сомневался, что у неё — такса. В сравнении с этой собакой Варварина была намного выше, да и крупнее. Артём продолжал идти за девочкой и собакой. Однако на одном из пешеходных переходов они успели перебежать на зелёный, а он, идущий несколько позади, подошёл только на красный. Пришлось ждать: автомобильное движение было оживлённым. Перебежав дорогу, едва светофор позволил ему своим сигналом, Артём обнаружил, что потерял из виду тех, за кем устремился. Пришлось возвращаться домой. Дома он не лёг, как обычно, на диван, не включил музыку, а прямиком отправился в дебри интернета — на поиски породы собаки. Отыскал. Оказалось — финская гончая. Прочёл всё про эту породу, пролистав страницы разных сайтов. Время пролетело по-особенному быстро. Не заметив, как увлёкся, не сразу обнаружил стоящую возле него маму. Та была слегка удивлена, но молчала: ведь сын не лежал, а был занят чем-то другим, да ещё так увлечённо, что ничего вокруг не замечал. «Мама, я сейчас буду уроки делать», – извиняющимся тоном произнёс Артём, и мама, несколько успокоенная, вышла из комнаты. Уроки действительно как-то учились. Собака не выходила у мальчика из головы, но её образ не мешал, напротив — словно помогал. Потом вдруг как бы из пустоты появилось лицо Варвары — счастливое, улыбающееся, говорящее: «Вот и молодец! Учи!» Артём встряхнул головой. Видение закончилось. Он встал, потянулся и вышел на балкон. Варвара возвращалась с псом к своему дому. «Только что домой возвращаются или вновь выходили? – задумался Артём. – Как теперь угадать. Ведь стемнело уже. А когда же она уроки учит?»

На следующий день, проведя не совсем спокойную ночь, Артём всё же проснулся сам, встал, заправил постель, всё успел вовремя и потихоньку вышел из квартиры. Шёл важно, не спеша, никуда не опаздывая, шёл специально мимо Варвариного дома. Она тоже вышла — маленькая, аккуратная, улыбчивая. «Привет!» – с радостью произнесла она однокласснику. «Привет», – буркнул он в ответ и хотел было пойти вперёд, ускорив шаг. Но она словно не отпускала. Молча, ничего не говоря. Так и дошли вместе до школьных дверей. Он двери приоткрыл, пропустил даму вперёд, да так вместе и до кабинета дошли и за одну парту уселись. На уроках всё повторилось. После уроков Артём решил: «Сегодня уж ни за что вас из виду не потеряю!», а Варвара подошла к нему и спокойно, дружелюбно предложила: «А давай я тебя сегодня с моим Фиксом познакомлю. Он добрый, преданный пёс. Вместе в лесопарк сходим. Он охотничья, гончая собака — ему много движения надо, вот я с ним и бегаю каждый день по два, а то по три раза». «А можно?» – удивился Артём. «А почему должно быть нельзя?» – ещё больше удивилась Варвара. И они договорились о встрече.

Фикс внимательно посмотрел Артёму в глаза при первой встрече, а потом принял его в круг своей хозяйки. Бегали по парку часа два. Так легко, воздушно. Шуршали осенними листьями. Почти всё время молчали, но не по причине неловкости, а как-то не было необходимости. Возле одного дерева Варвара вдруг остановилась, обняла его и зашептала. «Вот! Опять!» – подумал Артём, который забыл уже было о странностях своей соседки по парте. Но важному разговору не мешал. Фикс бегал отдельно и тоже не вмешивался. Потом Варвара спокойно отошла от дерева и сказала своему новому другу: «Знаешь, они мне разрешили рассказать о них тебе. Значит, ты чистый человек. Я так и думала. Но спросить должна была». Артём почему-то не удивился на этот раз, а всё принял за истину.

За последние три года учёбы в школе Варвара и Артём неразлучно сидели за одной партой в классе, вместе ходили и в школу, и из школы, бегали в лесопарк, выгуливая Фикса и общаясь с невидимыми духовными помощниками и сущностными, о которых девочка рассказала всё, что знала. Были они много раз и на реке, которая ожила для Артёма после нового знания. И ветер с ним заговорил. И звёзды, и небо, и солнце. И вся жизнь стала для него ежедневным, да что там — ежечасным, ежемгновенным открытием. Он уже не мог жить без движения, радости. У него всё получалось легко, естественно, без напряжения. Давно не кашлял, давно не теснило в груди, а рядом с Варварой горело и разливалось. Но об этом он молчал рядом с ней. Подошла пора выпускных экзаменов, а расставаться не хотелось. Вдруг случилось то, чего ни один из них не ожидал: Фикс оставил их. Он не был молодым псом. Ушёл он тихо, торжественно. Варвара плакать не разрешила, рассказав Артёму про мир душ всех животных, куда отправится и душа Фикса. Хотя она надеялась, что его преданная, чуткая душа не растворится в их общем потоке, а поднимется над ним, взойдёт туда, где есть животные, познавшие Любовь. Артём слушал не отрываясь. «А мы?» – спросил он после длительного безмолвия. «Что мы?» – не поняла Варвара. «А мы с тобой будем в общем потоке или — ?» – «А это уж как ты сам будешь жить», – тихо и спокойно ответила девушка. «А можно я с тобой буду жить?» – робко спросил Артём. «Да ведь ты на »робототехнику» собрался, а я на »иняз»», – засмеялась Варвара. «А разве нам это помешает встречаться и бывать вместе? Я не хочу тебя терять», – выдохнул Артём. «Да как же ты можешь меня потерять, если я в твоём Сердце?» – снова рассмеялась Варвара. А потом обняла его тихонько, подула в его смущённое лицо и произнесла нежным голосом: «Я люблю тебя. Но ты признался первым. Угу?». «Конечно! Ещё тогда, когда в первый же день побежал за тобой и Фиксом, да не догнал», – радостно признался Артём. Девушка отошла в сторонку, ощутив, что Артём может не справиться с наплывающими чувствами, улыбнулась и произнесла на прощанье: «Иди! Готовься к экзаменам. И не теряй голову. И не падай духом. Иначе я не смогу быть с тобой», – и словно растворилась в дверях своего подъезда.

На следующий день Артём узнал, что Варвара уже уехала в другой город, поступив на свой любимый факультет по результатам какой-то олимпиады. Все школьные экзамены, как выяснилось, она сдала «экстерном». Девушка никогда не обсуждала с ним свои земные дела, ни о чём не просила, хотя ему с уроками по необходимости помогала. Как она эту необходимость определяла, он не задумывался. Она просто была — и всё. Варвара. Та, которую он любит. Он уже начал отчаиваться, что так всё стремительно закончилось, уже был готов вновь свалиться на свой диван, включил расслабляющую музыку. И тут — в его груди разлился такой жар, что всё лицо тоже заполыхало. Он увидел её лицо, которое улыбалось, но было строгим: «Артём! Не теряй голову. И не падай духом. Иначе я никогда не смогу быть с тобой». С того дня юноша, оставшись лишь с этим светлым образом в памяти, делал всё с помощью духовных помощников и сущностных, как Варвара, и действительно всё получалось. «А ещё она всё время Творца благодарила, и всё с какой-то особенной радостью и взглядом ввысь, – вспомнилось Артёму. – Обязательно у неё об этом спрошу, когда на каникулы приедет», – и начал ждать новой встречи.