Было начало лета. Стояла невыносимая жара. Температура в тени поднялась до +38 градусов.

Наступил вечер, но он не принёс прохлады. В доме было душно и не хотелось туда заходить.

— Пойдём, погуляем, — предложил жене Павел.

— Пойдём, — радостно отозвалась Ольга.

Взяв с собой немецкую овчарку Рэму, Павел с Ольгой долго гуляли по окрестностям. От реки потянуло прохладой и они, отмахиваясь ветками от назойливых комаров, присели на высоком бережку.

На небе обозначился рождающийся месяц. Нежный лиловый закат, да и всё небо с его неповторимыми тонами отражались в воде. Река, будто переливаясь драгоценными камнями, серебристой  лентой уходила вдаль. Тихо, лишь иногда слышится всплеск бурлящей воды на излучине реки. О чём-то тихо шептались камыши, покачивая цветущими метёлками. На противоположном берегу плакучие ивы плескались в воде ветвями. Казалось, будто огромные чудо-девы уронили в воду свои волосы и так и застыли, прислушиваясь. Вода напевала свою, почти неслышную песню, убаюкивая всё вокруг. Появились первые звёзды и задрожали в воде их отражения, будто жемчужинки рассыпались по воде. Месяц прочертил едва заметную,  дрожащую в воде дорожку. В камышах началась возня. Река жила своей жизнью. Взлетели цапли и полетели в сторону большого  пруда. Послышалось трепетание крыльев, это поднялись на крыло чирки. Соловьи заливались по всей округе. Песни их можно было слушать без конца.

Но пора было возвращаться домой. Рэма неугомонно бегала, сгоняя лягушек с берега. То и дело слышалось, как они с плеском шлёпались в воду, доставляя собаке радость. Месяц призрачным светом освещал тропинку, ведущую в посёлок, и вскоре Павел с Ольгой пришли домой.

Открыв калитку, впустили собаку во двор. На ночь они её не привязывали. Через мгновение со стороны сарая за домом послышался визгливый лай.

— Наверное,  ежа застала возле сарая, — предположил Павел, и они с Ольгой направились к сараю, по пути включив там свет.

Им открылась невообразимая картина. На спинке лежал крохотный котёнок и, угрожающе подняв лапки с распущенными коготками, шипел на Рэму. Она его не трогала, только стояла над ним и лаяла, призывая хозяев.

Ольга взяла малыша в руки, а Павел, поощряя собаку, поглаживал её, приговаривая:

— Молодец, Рэмочка, молодец.

Котёнок был крошечный, всего в половину ладошки. Он был настолько худой, что кожа не покрывала ротик. Это был оскал скелета. Как он смог приползти к сараю, да еще через весь двор от дверцы с улицы, было непостижимо. Котёнок не держался на лапках. Он беззвучно лежал без движения на ладони Ольги. Последнее потрясение от встречи с собакой совсем лишило его сил. Казалось, что он не дышит.

— Павел, быстро подои козу, нужно немного тёплого молока, — попросила Ольга.

Она осматривала котёнка и с содроганием обнаружила под кожей блуждающее рёбрышко.

— Кто же тебя так смог изувечить? – шептала она.

Ольга присмотрелась и в пепельно-серой шёрстке увидела десятки блох.

— Да они тебя за ночь съедят! – воскликнула Ольга и, достав специальное мыло, занялась купанием малыша.

Котёнок  почти не проявлял активности. Но было видно, что он ещё жив.

Павел уже подоил козу, налил в блюдечко тёплого молока и подал Ольге. Она поднесла молочко к мордочке котёнка. Никакого движения… Но вдруг тельце встрепенулось, ноздри затрепетали  и мордочка потянулась к живительной влаге, окунулась в молочко и тут же котёнок пустил пузыри.

— Да он не умеет лакать!

Ольга взяла головку котёнка и, придерживая её, приблизила к молочку. После некоторых усилий, всё ещё захлёбываясь,  котёнок начал жадно лакать молоко.

— Ну, теперь он выживет, — радовалась Ольга

А котёнок уснул в её руках.

— Сонечка, назовём её Сонечка, — решила Ольга, глядя на спящего малыша.

На ночлег её устроили в летней кухне, оставив рядом молоко и воду.

Утром нашли Сонечку, лежащей наполовину выползшей из кухни и, благо, не сильно придавленной дверью. Куда она хотела ползти? Почему? Как эта кроха могла сдвинуть  дверь? Правда, дверь ходила на петлях легко, но соотношение размеров было очень уж различным.

Вскоре это прояснилось. Сонечка была исключительно чистоплотной кошечкой и выползала во двор по своим делам. И так было всегда.

Сонечка  не выросла  большой, как другие кошки. Но какая же она была ладненькая и красивая, хотя и маленькая, в серебристо-пепельной шубке и с белой манишкой на груди. Все, кто видел её, восхищались и любовались маленькой грациозной  красавицей.