Невыдуманная история

Степанида одна растила четверых детей. Муж её пришёл с фронта, но весь израненный. Он не прожил и года.
Работала тяжело. Весь день в поле, огороды, домашнее хозяйство, пошить, накормить. Вся жизнь её прошла в заботах о детях. Росли они хорошими детьми и радовали её душу.
Трое из них выучились и разлетелись по разным городам. Жила Степанида с четвёртой дочерью.
Полина была очень привязана к матери и не хотела никуда уезжать из села.
Теперь жизнь Степаниды подходила к концу. Много месяцев она тяжело болела и чувствовала свой близкий конец.
Последние дни дочь почти не отходила от матери. Полина не могла представить свою жизнь без неё. Она была всегда – опора и руководитель её жизни.
Мать сердилась на дочь, что она забросила хозяйство, отсылала её сделать то одно, то другое. Но дочь недолго отсутствовала и возвращалась спросить мать, не нужно ли ей чего.
Когда Полина в очередной раз возвратилась к матери, то прямо у неё на глазах мать глубоко вздохнула и перестала дышать.
– Мама! Не уходите! На кого вы меня покидаете?! – в отчаянии закричала она, бросилась к матери, схватила её за рубашку и начала трясти. Потом Полина ухватила стакан воды, стоящий возле кровати и выплеснула в лицо матери.
Веки Степаниды вздрогнули, медленно открылись глаза. Полина, сквозь рыдания, радостно улыбнулась. А мать, глядя на дочь, тихим голосом спросила:
– Поля, зачем ты это сделала?
– Что, мама? – не поняла Полина.
– Зачем ты не дала мне уйти? Мне так тяжело, – страдания исказили лицо Степаниды. – Не делай этого больше, – строго добавила Степанида и умолкла.
Три дня продолжалась затянувшаяся агония. За всё время болезни она так не мучилась, как в эти три дня. Полина неимоверно страдала, глядя на мать. Она по-прежнему не отходила от неё.
– Пойди, дочка, поставь тесто на хлеб, – неожиданно сказала мать.
– Да зачем мне этот хлеб, мама? – удивилась Полина. – Мне кусок в рот не лезет, и вы его не едите.
– Говорю тебе, иди, поставь тесто на хлеб! – уже сердито потребовала Степанида.
Полина, утирая слёзы, пошла ставить тесто, досадуя, что это займёт много времени, которое она могла бы провести возле матери.
Замесив тесто, Полина возвратилась. Мать по всякому поводу старалась отправить её от себя.
– Полина, а вдруг печь прогорит, пойди, посмотри, – просила Степанида.
Полина молча шла, смотрела печь и возвращалась.
– А тесто ты не посмотрела? Пойди, подмеси его.
Полина шла, подмешивала тесто и сразу же возвращалась назад.
– Не пора ли ставить хлеб? Иди, ставь.
– Ещё рановато.
– Иди, иди, – отсылала дочь Степанида.
– Ну, мама!
– Иди же, тебе говорю!
Полина поставила форму с тестом в печь и возвратилась к матери.
Степанида тихо лежала на кровати. Услышав осторожные шаги дочери, она открыла глаза и сказала:
– Иди, Поля, вытащи хлеб из печи и посмотри, не спёкся ли он?
– Да я его только посадила, мама.
– Иди, Поля, я тебе приказываю! – отослала мать дочь от себя.
И что-то такое было в этом тихом голосе, что не могла Полина ослушаться, повернулась и молча пошла к печи.
Когда Полина вернулась, мать уже не дышала. Полина застыла на месте, она не могла пошевелиться, уста сковало. Так и стояла она тихо, глядя на мать.
А Степанида лежала с улыбкой на умиротворённом лице. Страдания отпустили её.