Сегодня светит солнце. Оно озарило серую комнату и выявило много летящей пыли…

Я смотрю сквозь неё в открытое окно, в котором сияют лучи солнечного света, щебечут птицы и слышен шум ветра в кронах деревьев. Так я смотрела в окно и тогда. Если бы я подошла к окну и выглянула из него, увидела бы ухоженные грядки в узком, продолговатом палисаднике между двумя удлинёнными невысокими домиками в шахтёрском поселении. Комната, в которой я нахожусь, находится в начале дома, а в части палисадника перед окном, из которого я смотрю, растут две старые яблони возле забора с черной смородиной. За палисадником расположены другие почерневшие дома, построенные перпендикулярно к грунтовой дороге, полого спускающейся с горы. По ней можно дойти к шахте «Мир» или повернуть с неё на повороте вправо, пройти мимо серых домов возле водоёма по дуге к грязному жёлтому костёлу.

Я ребёнок, просто смотрю и наблюдаю, без понятия о своём местонахождении, не знаю, что в нескольких сотнях метров от окна вращаются колёса двух шахтных копров, не знаю, что этот рудник, которому более 100 лет, изначально назывался «Габриэль», что там мой добрый дедушка, с которым сижу на кухне у плиты, много лет спускался в шахту, не думая о том, какой тяжёлой была его жизнь… Не знаю, что костёл посвящён св. Петру из Алькантары и наклонился в результате добычи каменного угля. Не знаю драматичной истории этих мест, даже истории моей семьи не знаю. Я ребёнок, я смотрю на освещённую комнату посреди чужого серого мира и ощущаю любовь дедушки и бабушки.