Путешествие за подснежником (5)

Так они странствовали по Яблоневому королевству много недель. Каждый день они шли с утра до вечера, иногда кто-нибудь их подвозил, иногда они просили где-нибудь о крове — когда начинался сильный ливень и им не удавалось найти ни одного укрытия.

Запасы, что они несли из дома, уже давно исчезли, убывало и денег в мешочках. Иногда они утоляли голод яблоками, которые в этой земле в изобилии росли на каждом шагу, но в конце концов — когда лето уже давно переросло в осень — они понемногу начали размышлять о том, как переждать зиму. Чем дальше, тем становилось холоднее, а если бы они каждый день должны были ночевать в какой-либо гостинице, у них бы быстро закончились деньги.

«Нам придётся найти какую-нибудь работу», — сказала Павлина, когда однажды они отдыхали на пнях у дороги и советовались, что предпринять дальше.

«Но Белая фея сказала, чтобы мы шли на север до самой Тёмной земли. Как бы ты туда хотела идти, если бы мы должны были где-то работать?» — возразил Матей.

«Нам придётся как-то проделать дальнейший путь. И более того, близится зима. Пока будут метели, у нас бы это всё равно плохо получалось».

«А не попробовать ли нам лучше спросить Белую фею? Вдруг она нам как-нибудь поможет, чтобы мы не теряли время. Ведь она говорила, что будет рядом с нами», — попытался отговорить её Матей, хотя не знал, как бы он мог позвать фею.

«Ты хочешь её спросить, что нам делать, если у нас кончатся деньги? Определённо у неё много более важных забот, нежели помогать нам с чем-то таким. А если она нам на самом деле понадобится, наверняка появится сама», — настаивала на своём Павлина.

И поэтому однажды вечером они остановились в маленькой деревне с разбросанными в разных местах домиками и различными строениями. Из всех труб уже оживлённо поднимался бойкий дым, и везде было заметно, что люди готовятся к зиме.

Матей постоянно думал, что было бы лучше для уверенности попытаться позвать Белую фею, чтобы она им посоветовала, но всё же наконец постучал в двери одного скромного домика. Потом отступил от них и ожидал, пока им кто-нибудь откроет. Они некоторое время стояли так, съёжившись в своих пальто, поскольку как раз дул студёный ветер. По-прежнему ничего не происходило. Матей оглянулся на Павлину и затем попытался постучать ещё раз.

«Что это здесь за шум?» — вдруг раздался низкий голос слева от них.

Они повернулись и увидели статного мужчину с растрёпанными чёрными, местами уже поседевшими волосами и ещё более растрёпанными усами того же цвета. На нём был тёмно-коричневый кожаный фартук, что доставал чуть ли не до земли, а в руке он держал тяжёлую кувалду.

«Мы хотели спросить, не нашлось бы для нас какой-нибудь работы на зиму?» — ответила Павлина.

Мужчина посмотрел на брата и сестру из-под густых бровей, измерив их взглядом с головы до пят так, что Матей подумал — он на них закричит и прогонит.

«Пойдём внутрь, — сказал он наконец и кивнул на свою хижину. — Я разведу огонь и поговорим».

Только тогда Матей заметил, что дым, который танцевал над крышей, шёл не из трубы этого домика, а откуда-то из-за него. И тогда он понял. Мужчина определённо был кузнецом, а позади дома у него была мастерская.

Они вошли внутрь. Мужчина в первую очередь занялся очагом, и поэтому Матей с Павлиной меж тем молча стояли у него за спиной и осматривались вокруг себя. Домик производил несколько безотрадное впечатление. Старые занавески на окнах уже во многих местах прохудились, вся мебель была ветхой и оббитой, и не хватало здесь каких-нибудь украшений, которые бы немного разбавили эту скупую серость.

Когда из груды дров наконец вырвались первые языки пламени, кузнец взял чёрный чайник с водой и повесил его над огнём. Затем он снова повернулся к брату и сестре и указал им на маленький столик в углу комнаты. Тогда Матей с Павлиной сели и робко ожидали, что будет дальше.

Мужчина не заговорил, пока не налил всем троим чай. Только когда на столе стояли кружки, наполненные горячей жидкостью, он подсел к гостям и начал:

«Вы говорили, что хотите работу на зиму. Потом пойдёте дальше?»

«Да», — ответил Матей. О том, куда они направляются, они пока ни с кем не говорили, поэтому он не развивал мысль дальше.

«Ну, помощь в мастерской я бы приветствовал, — рассудительно сказал кузнец, и его голос уже звучал немного сердечнее. А с Павлиной он заговорил ещё любезнее: — И для тебя бы здесь нашлась работа, — сказал он и махнул рукой вокруг себя. — Уже четвёртый год я вдовец, и, как видишь, моему домику не хватает женской руки. Если бы ты сумела сделать его немного уютнее, доставила бы мне большую радость».

«С удовольствием», — кивнула Полина.

И так они договорились, что на зиму останутся здесь. Матей должен был каждое утро рано вставать и идти в мастерскую раздувать огонь, а на протяжении дня затем помогал кузнецу, в чём была нужда. Он чистил и убирал все кувалды, менял рог наковальни, подкладывал угольки в горн, раздувал их мехом и придерживал длинными клещами на наковальне то, над чем кузнец как раз работал.

При этом он с восхищением наблюдал, как в руках могучего мужчины рождаются самые разнообразные подставки и подсвечники, инструменты для работы в поле и дома или даже заколки для волос и застёжки для одежды.

«Хотел бы так попробовать?» — однажды доброжелательно спросил кузнец, когда увидел, что Матей не может оторвать взгляд от его работы.

«Да!» — засиял Матей и сразу схватил ближайшую кувалду и маленькие клещи.

«Один сундук у меня плохо открывается, требуются новые петли, посмотри», — произнёс кузнец и указал ему на те, что уже совсем погнулись.

Матей ничего не ждал; взял в клещи железный прут и засунул его в раскалённые угли в горне. Затем он его сразу достал, положил на наковальню и со всей силы начал стучать по нему кувалдой. Однако, как он ни старался, как ни хотел, прут по-прежнему был всё таким же.

«Ты не должен быть таким нетерпеливым, — засмеялся кузнец. — Железо надо хорошо нагреть, иначе оно не будет пластичным. Смотри», — сказал он и затем сам положил один прут в горн и подождал, пока тот не раскалился докрасна.

«Видишь, сейчас ты его уже можешь формировать так, как требуется», — добавил он спустя мгновение и несколько раз ударил по пруту кувалдой, пока тот весь не свернулся.

Матей тогда попробовал повторить за ним и добросовестно ожидал, пока его прут не нагреется так же. Только потом он начал клепать его кувалдой и укорачивать клещами так, чтобы тот напоминал одну из частей петель, которые ему показывал кузнец. Он при этом многократно запутывался и поэтому огорчался, что должен так долго ожидать, пока железо снова нагреется, чтобы он мог сформировать лучше. Насколько всё было проще с глиной! Её достаточно было намочить, и она становилась пластичной, так что он мог выкрутить из неё самые красивые горшки, какие умел. И при этом он не должен был тратить время на постоянное нагревание.

Однако он выдержал все эти мучения и поэтому спустя примерно неделю смог показать кузнецу своё изделие. Он напряжённо следил, как кузнец прибил петли к сундуку и как пытается закрыть и снова открыть крышку. Когда это удалось, Матей так обрадовался, что это должно было услышать полдеревни.

«Хорошая работа», — похвалил его кузнец.

Павлина меж тем принялась за наведение уюта в домике. Сначала она сняла старые занавески, а поскольку они чуть ли не разваливались в руках, решила, что сошьёт новые. Ей пришлось обойти все соседние деревни, пока она не достала ткань покрасивее, а потом взялась за работу, и спустя несколько дней всё было готово. А когда она затем ещё нарисовала три картинки и повесила на стену, кузнец растаял от такой перемены.

«Всё здесь начинает выглядеть, как тогда, когда ещё жила моя жена», — часто говорил он.

Перевод с чешского Валентины Рашэтник

– – –

Вы можете заказать книгу  «Путешествие за подснежником»