Недалеко от моего дома живёт многодетная семья, в которой четверо сыновей родились друг за другом с разницей в два-три года. Наблюдая за ними, я замечала, что родители мало приобщают детей к домашнему труду, поэтому, встречая молодую соседку, часто идущую домой с полными сумками продуктов, поговаривала:

– Оля, почему сыновей не берёшь в помощники? Старшие-то уже не маленькие, пора им доверять поход в магазины.

– Ай, – отмахивалась женщина, – какие там помощники! Легче самой сделать.

В один из летних дней в мою калитку кто-то позвонил, но выйдя на улицу, никого не обнаружила. Я знала, что подобными «шутками» иногда балуются подростки, которые, пару раз нажав на кнопку звонка, идут дальше своей дорогой и, пока хозяин подойдёт к калитке, уходят достаточно далеко. Но этот звонок мне показался странным, потому что «шутника» нигде не было видно, хотя у калитки я оказалась довольно быстро. В последующие дни такие звонки стали повторяться, и у меня сложилось устойчивое мнение, что звонит Ярослав – старший сын Ольги. Он частенько катался на велосипеде, да и живут совсем рядом, поэтому вовремя спрятаться ему не составило бы особого труда. Но, как говорится, не пойман – не вор! Тем не менее, я хорошо понимала, что всё тайное однажды становится явным, поэтому доверилась жизни и отпустила ситуацию.

Однажды, занимаясь уборкой в доме, я находилась возле окна, выходящего на улицу, когда снова прозвучал звонок. Мне достаточно было повернуть голову, чтобы увидеть, как Ярослав, нажав повторно на кнопку, убирает палец и быстрыми шагами направляется в сторону своего дома. Не теряя времени, я вышла и последовала за ним. Хотя Ярик уже успел зайти к себе во двор и закрыть за собой калитку, меня это не остановило, так как я теперь точно знала, что не ошиблась в своём предположении. Позвав Олю из дома, я ей поведала о проделках её старшего сына. Ольга сразу закивала головой:

– Да-да. Вы не первая, кто говорит, что Ярослав хулиганит таким образом. В школе тоже жалуются на его поведение. А он упрямо сожмёт губы, глазами уткнётся в землю и молчит. Всё! Надоело! Ярик будет наказан, давно в углу не стоял, а о ремне вообще не знает. Видимо, время пришло. Скажу отцу, пусть поговорит с ним строго.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет, Оля, это не выход из сложившейся ситуации. Ну побьёте его – он озлобится, и что дальше? Поймёт ли Ярослав, что поступал нехорошо? Захочет ли в будущем изменить своё поведение?

Женщина молча слушала. Видно было, что ей слова пришлись по сердцу, и она старается меня понять. Я же продолжала:

– Ребёнок для чего-то же выбрал именно вашу семью? Наверное, доверился вам, посчитал, что станете для него хорошими родителями.

– Ну да, он выбрал нашу семью, Вы правы, – в знак согласия покачала головой Оля, и мне показалось, что ей было немного стыдно за недавно сказанные слова.

– Если человек совершил недоброе действие, то, чтобы его простили, самое лучшее для него – исправиться. Не так ли? Стоя в углу или получив удар ремнём, сможет ли ребёнок исправить свою ошибку? Нет. Чтобы искупить злое, нужно сделать что-то доброе. Вот и давайте вместе подумаем, что доброго смог бы для меня сделать Ярослав? Например, помочь принести с рынка сумки или полить огород. Это ему по силам?

Обращаясь к Ольге, я видела, как внутри неё спадает напряжение, словно она сбрасывает с себя тяжёлый груз. Вместо ответа Оля глубоко вздохнула и тихо произнесла:

– Мне аж легче стало.

Мы замолчали.

Дверь дома приоткрылась и показалась голова Ярослава, который заспешил снова спрятаться, но мама окликнула его:

– Сынок, иди сюда!

Ярик нехотя спустился по порожкам крыльца и приблизился к нам.

– Ярослав, зачем ты звонишь и убегаешь? – начала разговор я.

– Это не я. Я не звонил, – мальчик изобразил удивлённое лицо, а его правая бровь нервно задёргалась волной.

– Вот видишь, тебе даже страшно признаться в собственном проступке, не хватает мужества. Плохие дела совершаются легко, но о них очень тяжело говорить. А для доброго дела нужно потрудиться, зато сколько радости, когда вспоминаешь. Ты – будущий мужчина! А мужчину всегда украшали мужество, смелость, добрые поступки.

Подросток молчал, и видно было, что он немного растерялся, так как ожидал совсем другого разговора, привычного в таких случаях.

И вдруг ко мне пришла прекрасная мысль! Сегодня я собиралась сходить на рынок, но ждала для помощи мужа, который уехал ненадолго по делам. Может быть это не случайно?

– Чтобы исправить плохое действие, нужно стараться делать добрые дела, – подытожила я и обратилась к матери мальчика, – Ольга, могу я сейчас взять Ярослава в помощники, чтобы сходить на рынок?

– Конечно, можете! – обрадовалась женщина, словно ожидала подобного решения. – Он только шорты переоденет.

Ярик шёл рядом со мной немного скованно, даже, можно сказать, удручённо.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась я.

– Через шесть дней будет двенадцать. Уже пойду в шестой класс, – ответил мальчик. Но на вид ему было не больше десяти, худенький, небольшого роста, поэтому следующим вопросом мне хотелось понять, какого мнения он о своих физических возможностях:

– Коли ты скоро пойдёшь в шестой класс, то уже знаком с мерой веса. Сколько килограмм сможешь поднять? На какую массу на рынке мне рассчитывать?

– Двадцать килограмм! – не задумываясь ответил Ярослав. В его словах чувствовалось искреннее желание в глазах людей быть сильным, но видно было, что он даже не представлял, что означает масса в двадцать килограмм.

– Ну, думаю, двадцать килограмм нам сейчас нести не придётся, мне столько не нужно, а вот килограмм десять, наверно, наберётся, – я посмотрела на подростка, и мне подумалось, что для него любая масса, которую бы я не назвала, не вызвала бы тревоги. На лице было написана полная уверенность в своих силах.

Когда мы купили два с половиной килограмма помидоров и примерно столько же персиков, и Ярослав взял две сумки в свои тоненькие руки, я поняла, что больше он не осилит. Улыбнувшись про себя, серьёзно сообщила ему:

– Нам нужно зайти ещё в два магазина и можем смело отправляться домой. Справишься?

Ярослав кивнул головой, но его походка явно говорила об обратном.

Подойдя к первому магазину, я попросила его подождать в сторонке и опустить сумки на землю.

«Пусть немного отдохнёт», – подумала я.

В магазине ещё один пакет наполнился продуктами. Ярослав теперь нёс три сумки, которые нещадно тянули его руки вниз и били по ногам, поэтому он медленно плёлся за мной. Я не оглядывалась, но и не спешила, давала ему возможность не отставать. До меня доносилось тихое недовольное бурчание, тем не менее, я спокойно шагала по направлению к следующему магазину. Дойдя до него, снова попросила Ярослава подождать на улице и поставить сумки на рядом стоящую лавочку.

Прикупив молочных продуктов и покинув магазин, я подошла к парнишке:

– Ну как? Какие сумки понесёшь?

Он обрадованно взял два пакета, которые нёс в самом начале, и бодро сказал:

– Эти! Я их донесу.

На обратной дороге к дому мальчик поведал мне, что через три дня он с бабушкой и дедушкой поедет на море, а также о том, как он хорошо справляется с починкой своего велосипеда, хотя иногда ему приходится прикладывать немалые усилия и сообразительность.

Поход на рынок был позади. Мы стояли у Ярослава во дворе и беседовали с его мамой.

– Он Вам признался, что это он звонил? – поинтересовалась Ольга.

– Нет. Мы об этом не разговаривали, – отозвалась я.

– А мне признался. Сказал, что видел по телевизору, как ребята звонят в квартиры и убегают.

Я взглянула на мальчика:

– Ну и как? Что радостнее делать: добрые дела или злые?

Голова Ярика была немного опущена, но взгляд посветлел. Он улыбнулся и посмотрел на маму.

– Для продолжения добрых дел тебя ещё ждёт на кухне грязная посуда, – в ответ улыбнулась она и уже, обращаясь ко мне, добавила:

– Тётя Люда, зовите, когда Вам нужна будет помощь. Ярослав обязательно поможет!