Школа… какой же след от обучения остался во мне.
В начальной школе нас не загружали уроками, как в нынешние дни. Понемногу учили писать, читать, стихи заучивать, домашние задания были несложными. После школы мы бежали домой, бросали портфели и неслись в объятия солнца, воздуха и воды. Природа щедро одарила нас; город, тогда ещё небольшой, находился на берегу бухты Чёрного моря, которую с востока, с севера и с запада окружали горы. Засаженный множеством разнообразных деревьев, кустарников и цветов, вобравших в себя все цвета радуги, он источал обилие дивных ароматов. Нам посчастливилось жить во времена, когда воздух звенел от страстного пения хора кузнечиков, когда бабочки и стрекозы были в большом изобилии, и они поражали разнообразием форм и окрасок; на берегу моря бегало неисчислимое множество крабов, морская вода искрилась чистотой. Эта красота нас так увлекала и манила, что не было никаких сил сидеть над уроками, и мы убегали из дому навстречу ожидавшим нас приключениям. Среди этого безоблачного детства были и грозовые тучи, разряжавшиеся молнией и громом, но несмотря ни на что этот период оставил след радости и веселья.
Когда пришла пора средней школы, одного учителя сменила гвардия учителей, которые пытались нам объяснить, что пора прекращать летать в облаках, а «надо учиться, учиться и учиться». Мы, конечно, честно пытались делать это, но не было как-то огонька в учителях, чтобы разжечь любовь к познанию. А как можно увлечь, когда сам учитель сухо и безжизненно, как робот, излагает текст из учебника и того же требует от ученика? И вот сидишь на уроке, смотришь в окно, а за окном солнце играет лучами, ветер напевает свои мелодии, птицы щебечут, и там жизнь настоящая, а оклик учителя тебя возвращает в класс, и тебя начинает съедать скука, и ждёшь звонка об окончании урока.
Были учителя, которые захватывали интересным изложением предмета, мы слушали, в окно уже не смотрели, и всё же в работу включались отдельные ученики, но не весь класс. А в седьмом классе новый предмет – химия. Пришла учительница – на вид такая тоненькая, хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Волосы огненно-рыжие. Глаза золотисто-карие, искрящиеся. Взгляд её мог быть добрым, мягким, но не раз и молнии метал. Её мелодичный голос мог быть громовым. Язык её – что бритва острая. Сила исходила из неё, захватила она нас. И пришло время, когда «покой нам только снился». Зубрежки не было, требовалось понимание. Умела она доходчиво и просто донести изучаемый материал, урок проходил живо в форме неиссякаемых вопросов и ответов, решения задач и уравнений. Работали так интенсивно, что за урок половина класса имела оценки, соответствующие знаниям. Она свободно после пятерки могла поставить единицу за неподготовленный урок, и этих единиц в журнале было немало, за что её неоднократно вызывали в ГорОНО. Но показательные уроки проводились в её классах, и она могла провести их в любом. Помню, что к урокам химии готовились все, так как знали, что на этом уроке ты должен быть в любую минуту готовым к ответу. Застоя на уроках не было, только движение. Она была требовательна, справедлива, строга не только по отношению к нам, но и к себе. На любые наши вопросы давала содержательные ответы, которые показывали, что разбирается она не только в химии. Очень аккуратная, всегда красиво одетая, живая, она оставила неизгладимый след в нашей жизни. Её могли любить и не любить, но все были подвластны её магнетизму: мы трудились, двигались вперёд, и это принесло нам немалые знания. Многие её ученики с лёгкостью выдержали вступительные экзамены по химии в различные Вузы, легко им было изучать этот сложный предмет, так как первоначальная закваска настолько была сильна, что тянула только вверх к познаниям. Из них вышли и учителя, и врачи, и инженеры, и тогда мы считали это самым главным. Но сейчас я понимаю: профессия – это хорошо, но главное, что она нам дала знание более глубокое:
– Величие заключается в простоте.
– Труду всё подвластно.
– Скука, равнодушие, безделье – это наши враги.
– Будь подвижным, познавай законы жизни.

И это познание законов мне не давало покоя. «Неужели, как утверждали атеисты, после смерти нет жизни? Но ведь даже в законах химии, физики говорится, что ни энергия, ни вещество не исчезает, а переходит из одного состояния в другое», – размышляла я. А жизнь проходила в переживаниях, вкушать приходилось не только сладкие, но и горькие плоды. Это стремление к познанию было одарено появлением книги «В Свете Истины», – она произвела большое потрясение. И вот в моей жизни опять школа: учиться жить по законам Мироздания.