Неожиданное приключение с жуком-оленем вначале очень рассмешило меня. Насмеявшись, мы с сёстрами выбрались из-под стола и занялись мытьём посуды. Девочки то и дело толкали меня локтем, подшучивая: «Ну ты и отличилась со своими жуками, будет тебе от дедушки».

А у меня на душе стало очень тоскливо. Я притихла. Мне было жаль дедушку, и я не знала, как загладить свою вину. Прошла потихоньку в дом, прислушиваясь, что делает дедушка. В спальне горел свет, и шелестели переворачиваемые страницы книги. «Читает, – подумала я, – наверное, свое «Пчеловодство» читает».

– Это ты? – послышался голос дедушки.

«Как он догадался, что это я?» – мелькнула в голове мысль, а вслух ответила:

–  Да, дедушка.

Я зашла в спальню и остановилась у двери, посматривая по сторонам, будто что-то забыла. Это была наша с ним общая комната.

– Ты что-то хотела? – голос дедушки был совсем не сердитый, и у меня немного отлегло от сердца.

– Дедушка, может, вам почитать? – спросила я неожиданно для себя, как будто кто-то сказал это вместо меня.

– А, почитай, почитай, это хорошо, – и дедушка отметил ногтем строку, с которой надо было читать.

Я подвинула к кровати табурет, села и начала читать. Дедушка снял очки, прикрыл глаза и молча слушал. Прошло довольно много времени. Со двора уже доносились голоса моих друзей, пришедших гулять. Меня неудержимо тянуло на улицу. Но… я сама же вызвалась читать дедушке, потому теперь считала невозможным отпрашиваться у него. Вскоре дыхание дедушки выровнялось, он явно, к моей радости, засыпал. Послышалось лёгкое сопение. Я отложила книгу в сторону и начала потихоньку приподниматься с табурета. Но не тут-то было! Дедушка открыл глаза и посмотрел на меня:

– Что молчишь, непонятно что-то? А? Понятно. Тогда читай, читай…

Ох, я даже вздрогнула. «Он же спал! Как это возможно, что он слышит?» А дедушка повернулся на бок и положил мне одну руку на колени. «Всё, – подумала я, – теперь не уйдёшь!»

А на улице слышались радостные вскрики, –  видимо, охота на жуков-оленей началась. Если бы не нужно было держать в руках толстую книгу, я бы закрыла уши, чтобы не слышать этих вскриков. Мне было совсем невесело.  Но тут перед глазами возникла картина, как дедушка смешно дёргает ногой и кричит истошным голосом. Это было так неожиданно, что я опять рассмеялась. Дедушка мгновенно открыл глаза и с возгласом «А, что?» удивлённо посмотрел на меня.

– Чего опять смеёшься, хохотунья, что смешного вычитала?

– Не вычитала, тут про смешное не пишут.

– А что же тебя рассмешило? – дедушка добродушно посматривал на меня своими удивительными глазами, и, точно, его каре-золотистый глаз искрился.

– Дедушка, у вас глаз искрится! – уже счастливо смеялась  я.

– И это тебя рассмешило?

– Да не это, а…  как вы смешно дёргали ногой!

– Уж так и смешно? А мне ведь больно было.

– Мне тоже было больно, когда жук вцепился в палец, знаю… и всё равно смешно… Дедушка, я не думала, что они убегут.

– А кто думал? Я тоже не думал, и Ольга не думала. А они хотели на свободу, нашли же путь к двери. Да и щипнул меня жук на улице, сорванец. И подгадал момент, подумать только, – дедушка добродушно рассмеялся. – Иди гуляй, друзья тебя заждались, а терпят, не зовут. Молодцы.

– Дедушка! Можно?! – вскочила я с табурета, ликуя, и уже в дверях крикнула, – а читать?

– В другой раз почитаешь. Нет, постой.

Я в волнении остановилась и замерла: «Неужели передумал?»

– Катя, тебе плохо было сидеть в этой комнате, когда друзья тебя ждут, а на улице так хорошо?

– Плохо.

– Вот и жукам плохо. Ну иди, иди, а я буду отдыхать.

Но ещё долго светился свет из окна в спальне.

—

Милый дедушка, как он был добр!

Жуков в банки мы больше не сажали: сравнивали, чей жук больше, оставляли на время самого большого, а потом и его отпускали. Но эта игра теперь казалась нам неинтересной, да и жуков было совсем мало, не то что в первый день охоты. А вскоре жуки совсем перестали  прилетать на свет лампы. И у нас появились другие игры.