В кондитерской

Чуть больше года назад в нашей семье случилось прибавление. У нас появилась собачка Фина. Она часто становится причиной того, чтобы я отбросила комфорт, а иногда и усталость, и отправилась по «нашей округе». Она — всегда примерно на метр впереди меня и старается побольше всего обнюхать. Я смотрю на её короткие лапки, которые с живостью, для меня недоступной, мелькают и обеспечивают её первенство.

И в один тёплый осенний день тоже так было.

«Фина, идём на улицу!» — зову я. Вот слышится топот её лапок, и она уже стоит у двери и ловит каждое моё слово. Неуклюже надеваю верхнюю одежду, ей — ошейник, и мы выходим из дома.

Мне очень нравится просто на неё смотреть. С определёнными интервалами это маленькое существо поворачивается назад, чтобы убедиться, где я. Затем мы мирно шагаем дальше. Мне даже смешно, но словила себя на мысли, что в такие моменты и я ощущаю себя умиротворённо. Всё так, как и должно быть.

Близился обед. И поскольку мне нужно было что-то с ним решать, я подумала, что моим обедом станет пирог из маленькой кондитерской, которая недалеко от нас и появилась лишь совсем недавно. Я чувствую себя там по-домашнему, и поэтому призрачное видение сладкого лакомства направило мои устремления в знакомую сторону.

«Но стоп, а что с Финой? С собачкой, пусть и маленькой, нельзя идти в кондитерскую!» Призрак сладкого удовольствия начал таять… пока постепенно не исчез. Хотела уже отрешённо изменить направление нашего похода, когда мне пришло в голову, что у меня в сумке, перекинутой через плечо вперёд, есть сетка.

«Посажу её в сетку, пока буду покупать пирог! Потом снова высажу». Решено!

С ещё большей решимостью, чем прежде, я пошагала навстречу сладким соблазнам. Перед кондитерской наклоняюсь и говорю маленькому существу:

«Фина, ты должна залезть в сетку. Хорошая Фина, хорошая», — добавляю я.

«Потерпи, это не займёт много времени», — успокаиваю её.

Зато у меня занимает, пока успешно всё завершаю. Отгибаю половинку сетки вниз, запихиваю туда свою спутницу. Она выглядит растерянной. Первая попытка неудачная, собачка увернулась и отступила от своего будущего узилища. Я не сдаюсь, начинаю снова. Не знаю, с какой попытки, но мне это удалось.

«Отлично!»

Из «борсетки» торчит лишь маленькая белая головка с тремя чёрными точками. Держу этот комочек перед собой.

Вхожу в кондитерскую. Возле самой двери сидят две женщины среднего возраста. Одна из них, сидящая лицом к нам, сразу нас замечает, и её губы растягиваются в улыбке. Когда это видит её компаньонка, поворачивается, чтобы понять причину такого поведения. Улыбаются обе.

Приближаюсь к стеклянной витрине, в которой выложены пироги разных видов. Подходит продавец:

«Что желаете?»

«Не могли бы Вы дать тот и тот…» — не закончила я предложение, поскольку его остановил возглас.

«Достаньте эту собачку!» … Не понимаю.

«Не могли бы Вы дать мне пирог и кофе?» — пытаюсь я договорить.

«Я дам Вам пирог, только выпустите из сумки эту собачку!» Мольба превращается в настойчивость.

Не верю собственным ушам. Опускаюсь на корточки и послушно подчиняюсь её указанию. Вытаскиваю собачье дитя из сетки, что не так просто. Это занимает у меня некоторое время.

Фина уже на полу, на собственных ногах, и ей явно легче, что всё снова так, как и было. Словно поняла, не убежала, стоит возле меня и оглядывается вокруг. Дамы за соседним столиком всё ещё улыбаются.

Девушка продавец, выйдя из-за прилавка, смотрит на существо с улыбкой. И с облегчением.

«Выберите место, принесу Вам всё на столик», — слышится молодой голос.

Послушно следую её указанию, по-прежнему в удивлении.

Снаружи нашла место за углом, где были два столика. Мы устроились за одним из них.

Возле нас — оживлённое движение. Такой обычный рабочий день. Но меня внутри согревало тепло.

И было нам хорошо.

И был у нас прекрасный день.

Ведь излилась любовь.

Перевод со словацкого Валентины Рашэтник