Как-то к нам приехала в гости из Батайска папина двоюродная сестра. Невысокого росточка, даже, можно сказать, щупленькая, тётя Нюра сразу во всё сунула свой вздёрнутый острый носик. Но глаза у неё были широко распахнуты, как у детей. Она и восхищалась так же, всплёскивая руками и восклицая по-разному, в зависимости от того, что видела. «Да ну», «О-хо-хо», «Надо же» и другие подобные слова только и слышались первые дни её пребывания у нас.
Мама со старшими сёстрами уехала к бабушке Екатерине Самсоновне, своей маме. Потому и приехала тётя Нюра, чтобы присмотреть за мной и хозяйством. Было интересно наблюдать за ней, как она сновала по дорожкам туда-сюда, что-то разыскивая. Неожиданно она хлопала себя маленькой ладошкой по лбу, разворачивалась и шла в дом, чтобы, с недоумением пожимая плечами, опять искать.
– Катя, Катя, – звала она меня, – ты не видела, куда задевался мой нож?
Начинались поиски ножа. В конце концов мы находили его в подвале.
– И как он туда попал? – недоумевала она.
В другой раз она не находила соль, ещё что-нибудь, и всегда звала меня, чтобы найти потерю.
Это было смешно. Вдруг мне пришла озорная мысль – спрятаться от неё на высоком, кирпичном входе в совхозные подвалы, где зимой хранились овощи. Это сооружение было расположено недалеко от нашего дома за зарослями сирени и летом пустовало. «Там уж точно, – решила я, – тётя Нюра меня не обнаружит». Только о последствиях своего поступка я не подумала…
Позвав меня, чтобы найти очередную потерю, подождав немного, тётя Нюра переполошилась и запричитала:
– Ой, гор-е мне-е, ой, горе-е! Не уследила за дитяте-ей! – и тётя Нюра всплёскивала ручками. – Павлушенька, ой приди-и домой, нет нашей голубоньки-и!
Я так испугалась, что скатилась с подвала и с криком «тётя Нюра, тётя Нюра, я здесь!» побежала к ней.
Тётя Нюра прижала меня к себе и успокоено прошептала:
– Нашлась, голубка. Слава Богу.
Это я-то была голубка?.. Раскаяние, что я спряталась от неё, заставило меня взять её за руку и спросить:
– Тётя Нюра, вы что-то потеряли? Вам помочь? – надо же было загладить мой проступок.
– Тертýшку не видела? – как ни в чём небывало спросила уже совсем успокоившаяся тётя Нюра.
– Какую тертýшку?
– Натереть кабачка пеструшкам.
Теперь я поняла, что тётя Нюра потеряла тёрку. Но каким пеструшкам она собиралась тереть кабачок? Опять загадка.
– Тётя Нюра, каким пеструшкам? – спросила я.
– Да нашим, – видя, что я не поняла, добавила, – курочкам, курочкам.
– А-а, курочкам. А почему пеструшкам?
– Потому что это когда всякие.
– Так они же чёрные, почему тогда пеструшки? – спросила я.
– А, это по привычке, у твоей тёти Тони курочки пёстренькие.
Я догадалась, что эти пеструшки были у тёти Тони в Батайске.
Вечером с работы пришёл папа, но тётя Нюра о том, что я «потерялась», ему не сказала. Она была озабочена тем, что происходило в данный момент, а то уже было прошлым. В данный момент её внимание привлекло что-то юркнувшее под шифер, сложенный стопкой в сарае, когда она вошла взять с гнёзд яйца.
Теперь мне было понятно, почему она пулей вылетела из сарая перед приходом папы.
Глядя на него округлившимися от испуга глазами, таинственно говорила:
– Павлуша, в сарае кто-то есть! Что-то юркнуло под шифер!
– Пойдём, посмотрим, – сказал папа.
И мы пошли к сараю. Курочки уже сидели на насесте, и петух возмущённо встретил наше вторжение.
Папа осмотрел сарай и сказал:
– Да, Нюра, в сарае крыса. Теперь понятно, почему мало яиц, крыса их таскает. Будем её ловить.
Это было интересно, я ещё никогда не наблюдала ловлю крыс.
Папа вынес шифер из сарая, а последний лист оставил лежать на земле.
– Нюра, бери грабарку. Стань здесь. Я приподниму шифер, крыса выскочит, ты её хлопни грабаркой. Поняла?
– Поняла, – не своим голосом ответила тётя Нюра.
Я стояла снаружи, чуть сбоку от двери, чтобы не загораживать свет, и наблюдала.
Тётя Нюра стояла с поднятой грабаркой. Папа приподнял шифер. Из-под него выскочила крыса и, пробежав мимо тёти Нюры, спряталась в лежавшую под стенкой сарая на улице керамическую трубу. Тётя, застыв, так и стояла с поднятой грабаркой.
– Крыса! Она в трубу спряталась, папа!
Папа вышел из сарая и позвал тётю Нюру, успокаивая её, что, мол, в сарае тесно, вот она и прозевала крысу. Он поставил тётю Нюру перед одним отверстием трубы, а сам, закрыв другое отверстие, объяснял тёте, как действовать.
– Я подниму свой край трубы, крыса не удержится на гладкой поверхности и вывалится из трубы. Тут ты и хлопнешь её.
Тётя Нюра изготовилась, подняв для боя грабарку, но уже молчала.
И тут произошло нечто неожиданное. Как только папа высоко поднял трубу, крыса показалась из отверстия, тётя Нюра отбросила от себя грабарку и с криком «А-а-а-а-а!» унеслась прочь. Мы с папой замерли на мгновение, но эта комичная ситуация была настолько смешной, что мы залились неудержимым смехом. Папа только приговаривал сквозь смех:
– Ну и охотница, крысолов!