Филя-яичко

Всех котов, живших в разное время в нашей семье, звали Филимонами, по-домашнему – Филя.

Филимон, – кот, о котором пойдёт рассказ, был подарен сыну Всеволоду медсестрой здравпункта Руфиной Владимировной Крюковой. В те времена на каждом предприятии работал здравпункт. К врачу и медсестре мог каждый работающий на предприятии обратиться во время работы, если в том была необходимость. Можно было измерить давление, сделать физиопроцедуры, назначенные славным человеком, врачом Смирновым Василием Васильевичем. В здравпункт на физиолечение приводили детей, и Василий Васильевич с Руфиной Владимировной никому не отказывали, шутками-прибаутками усмиряли самых буйных плакс и трусишек, которые как огня боялись греть на аппарате УВЧ свои простуженные носы. В здравпункте функционировал зубной кабинет, и зубы нам лечили на работе, не надо было отпрашиваться в поликлиники и терять рабочее время.

Притягивающее своим доверием словосочетание «домашний врач» было не пустым звуком. Медики здравпункта были домашними врачами, знали не только всё о здоровье работников предприятия, но и проблемы их детей и родственников.

Руфине Владимировне очень нравился мой сын Всеволод, и её лицо розовело от удовольствия при виде Всеволода в здравпункте.

Приветливые слова лились добрым потоком, окутывали любовью и, казалось, только эти слова могут вылечить любую болезнь.

Так вот, Руфина Владимировна и предложила мне взять у неё котёнка для Всеволода. Вопрос согласовали и решили, что Всеволод встретит меня после работы, и мы зайдем за котиком. Котёнок оказался дымчатым, глазки любопытные, а хвост… хвост был коротким, как будто его обрубили. Наш вопрос о хвостике котёнка предварило появление кошки-мамы, – у неё был точно такой же хвост. Руфина Владимировна пояснила, что это такая порода. Сын был несказанно рад подарку. Домой Филю нёс на руках, постоянно приговаривая разные ласковые слова.

Первым делом предстояло познакомить котёнка с нашим псом Пифом – карликовым английским пинчером. Знакомство произошло односторонне. Филимон, не обратив на Пифа ни малейшего внимания, начал осваивать «апартаменты». Пиф от такой котовой наглости слегка оторопел, но потом по-хозяйски обнюхал приёмыша, выразительно, осуждающе фыркнул и присел неподалёку, наблюдая за передвижениями серого пушистого комочка.

Для кота устроили домик из коробки, в блюдце плеснули молока. Филимон молочка полакал, обмочив при этом усы и нос, затем прошёлся по блюдцу и потом долго и смешно отряхивал мокрые лапки, молочные брызги летели в разные стороны, попадали на Пифа, который ворчал от проявленной безцеремонности.

Затем предстояло самое главное – приучить кота к туалету. Всеволод терпеливо показывал котёнку место и ёмкость, предназначенную для этих целей. Филимон оказался понятливым и, сделав свои дела однажды, исправно и аккуратно пользовался своим туалетом. Став постарше, горлопанил у закрытой двери в ванну, чтобы её для него приоткрыли. Филимон влился в наше семейство, радуя своей детской непосредственностью и лаской. Спал Филимон, к моему большому сожалению, не в отведённом для него месте, а на наших кроватях, – жался ночью к человеческому теплу. Мой сон стал тревожным, боялась за котика, – как бы ни придавили малыша. Вскоре Филимон окончательно облюбовал себе место рядом с сыном, так и заставала их утром сладко спящими. Маленькое тельце котёнка располагалось у головы сына, а нос, как правило, утыкался в его ухо.

Кроме молока кота начали подкармливать манной кашей, отварной рыбой и понемногу давали желток варёного яйца. Желток пришёлся Филе по вкусу. Утром, сварив яйцо и выделив Филимонову долю, кто-нибудь из нас кричал: «Филя, яичко!». Котёнок мчался на кухню и крутился возле своего блюдца в ожидании лакомства. Повзрослев, Филимон чётко знал время завтрака, и уже не надо было кричать: «Филя, яичко!» Как только начинали разбивать скорлупку вареного яйца, кот уже мчался на кухню и, запрыгнув на табурет, ждал вожделенное лакомство.

Котёнка мы взяли весной. Настала пора посадки картофеля и других овощей: салата, редиса, свёклы, моркови. Надо было ехать в нашу любимую деревню Кавыкино.

Накануне выходного дня муж Дмитрий заблаговременно купил билеты на пригородный автобус до деревни Морхачёво, а от Морхачёва пешком предстояло идти до нашей деревни. В деревню на выходные необходимо было взять продуктов на два дня, кое-какой инвентарь, удобрения, известь для покраски стволов яблонь и прочие мелочи, нужные в деревенском хозяйстве. Вещей набралось два рюкзака, и в руки было что прихватить. Оставлять Филимона дома одного Всеволод наотрез отказался, и было решено, что котёнок полностью переходит на время путешествия и пребывания в деревне под его опеку. Всеволод радостно согласился, лишь бы не расставаться со своим маленьким другом.

В битком набитом пассажирами автобусе отправились в путь. Места у нас были сидячие, кот послушно сидел за пазухой у сына, изредка высовывая головку и испуганно озираясь по сторонам. Наш пёс Пиф привычно обосновался под сидениями. Вышли в Морхачёво. Пока надевали на плечи набитые разным добром рюкзаки, выгуляли котёнка и отправились в путь к своему Кавыкино. Пиф резво бежал впереди знакомой дорогой, за Пифом шёл муж Дмитрий с огромным рюкзаком за плечами, следующим шёл Всеволод с маленьким рюкзачком и котёнком в руках, мне досталось быть замыкающей в этом живописном шествии. Предстояло пройти два с лишним километра. Филимону надоело находиться на руках у сына, он начал пищать, царапаться и наконец, спрыгнув, оказался на земле и тут же нырнул в траву. Всеволод растерялся, стал звать котёнка, пытаясь взять его снова на руки, но не тут-то было. Наш котик почувствовал свободу и не проявлял ни малейшего желания снова оказаться на руках. Мы сделали вынужденный привал. Пиф кружил вокруг котёнка, лаял, повизгивая. На семейном совете решили: «Не хочет кот «ехать» на руках у Всеволода, пусть идёт пешком». Надели рюкзаки и тронулись дальше к деревне. Пиф было пристроился впереди процессии, но поняв, что Филимон остался позади, вмиг переместился в замыкающие и недоумённо встал рядом с котёнком. Мы в три голоса стали звать Филимона. Филимон мяукал, но не понимал, что от него хотят. Медленно двинулись, всё так же призывая кота идти за нами. Филя орал, но с места не сдвигался. Мы уходили, Всеволод начал волноваться. Пиф то бежал вслед за нами, то снова возвращался к коту. Всё было напрасно, – кот продолжал громко мяукать, расстояние между нами увеличивалось. Пиф метался от нас к коту и вдруг носом поддал коту сзади, и как ни странно – кот начал двигаться вперёд.

Если бы кто-нибудь мог видеть этот спектакль: мы идём и истошно кричим на разные голоса: «Филя, Филечка!», котёнок громко мяукает, но всё же бежит за нами, пёс подталкивает котёнка носом. Кто-то додумался кричать, как бы приглашая Филю на завтрак: «Филя, яичко!» Движение кота вперёд ускорилось, – наверно, перед его взором вставал маленький кусочек любимого лакомства. Призыв оказался действенным!

До деревни мы дошли благополучно, и чтобы не привлекать всеобщего внимания, Филимона Всеволод взял на руки. В доме кот полакал молока и уснул на диване. Лежал Филимон неподвижно несколько часов. Всеволод тревожился и спрашивал меня, не умрёт ли его «сокровище» от усталости, прикладывал к носу «сокровища» палец, – узнать, влажный ли нос. Котёнок выспался и два дня резвился на весенней травке. О том, что котёнок сбежит, мы не тревожились, – Пиф был рядом и добросовестно выполнял обязанности сторожа при малолетнем несмышлёныше.

В следующий выходной Филя уже молча бежал за нами, позади его «страховал» Пиф. Котёнок начинал жалобно мяукать, когда уставал. Всеволод брал кота на руки и усаживал на плечо, путешествие продолжалось.

Прогулки на плече Филимону понравились, и с наступлением зимы мы часто гуляли втроём в парке рядом с нашим домом. Филимон на плече, а рядом выписывал круги Пиф.

Имя кота из Филимона преобразовалось Филя-яичко, на этот зов Филимон отзывался охотнее, чем просто на Филю.

Через два года Фили не стало. Его задавил во дворе нашего дома лихой водитель, мчавшийся вдоль дома с большой скоростью.

Прошло время, а память предлагает приятные воспоминания, которые волнуют душу. Добрая память сохранилась и о Филе-яичко.