Юдифь и её двенадцать комнат (I. – 5. часть)

Мама Юдифи вела себя как хамелеон, который всегда приспосабливается к окружению, в котором в данный момент находится.

Но противоречие между внутренним восприятием жизни и внешней жизнью было большим и поэтому проявлялось взрывами гнева, болезнями и агрессией по отношению к собственным детям. Для взрослых друзей она была весьма чуткой, милой, сострадательной, гостеприимной и всегда уступчивой госпожой. Однако в частной жизни это был человек, боявшийся признаться самому себе, что ощущает, кем является и как проявить своё собственное я. Но с другой стороны, у неё было столько энергии и жизненной силы, что то, чему она выучилась, а значит, и плохое, приняла как своё собственное, как свою правду, и далее это прививала с псевдолюбовью всем троим детям. Кода не получалось по-хорошему, то добивалось своего криками, оскорблениями и битьём таким основательным, что синяки находили по всему телу сестёр и брата. К сожалению, эти противоречивые эмоции и отцовское безсердечие с деспотизмом оставили свои следы в подсознании Юдифи и поднимались на поверхность в минуты одиночества.

Но теперь она осознаёт, что за ней никто не стоит и не заставляет её действовать против собственных ощущений. Она начинает у всех, кому когда-либо причинила вред, просить прощения, и горячо молиться, чтобы это прощение произошло. Когда ощущает облегчение, хочет знать больше о том, как жить лучше, как избавиться от старых страхов, как отбросить старые шаблоны кнута и внутренней ярости.

Внезапно она ощутила запах фиалки и увидела себя маленьким ребёнком. Идёт безоглядно и безстрашно по лугу, усеянному фиалками. В лёгком ветерке их запах так опьяняет, что она садится на траву и отдаётся воздействию наплыва фиолетового цвета и прекрасному аромату.

Закрывает глаза, её заливает свет, и она опять слышит этот голос: «Юдифь! Юдифь, проснись!»

Голос госпожи Марианы вернул её к реальности. Перед ней стояла чашка с чаем из трав и распространяла запах весеннего луга с цветущими фиалками.

«Теперь ты уже знаешь, что препятствовало тебе стать тем, кем хочешь быть», – с улыбкой в глазах и горьким чаем в руках сказала ей госпожа Мариана.

«Достаточно быть ребёнком на лугу и позволить вести себя Свету, твоим духовным помощникам, которые здесь рядом с тобой, когда попросишь. Это не произойдёт за один день. Каждый из нас обременён свойствами, отношениями, ошибочными взглядами, приобретёнными не в одной, но во многих предыдущих жизнях. И эти дурные наклонности и отношения должен стремиться устранить каждый, кто ими более-менее обременён.

До конца этой земной жизни ты должна трудиться над их устранением и одновременно выполнять свою работу и обет, который ты дала Свету (Богу). Не важно, какая это будет работа: выпечка хлеба, писание стихов или целительство – лишь бы выполнять её от чистого сердца с взглядом ввысь и желанием постоянно отдавать самое лучшее и чистое, что есть в нас. Это стремление и прекрасная энергия тогда будут вплетаться в каждое дело, которое ты выполняешь, и человек, которому твоя работа попадёт в руки, будет этой энергией и любовью одарён.

Теперь, госпожа Юдифь, я вижу, что ты закончила пить, ты можешь уйти. Большего дать я тебе не могу. На данный момент это всё. Позволь вести себя твоим духовным помощникам и учись. Мы встретимся ещё раз, но это будет в другом месте и при иных обстоятельствах.

Желаю тебе, Юдифь, много сил для деяний, которые будут для тебя новыми, а нередко нелёгкими.»

После этих слов Мариана встала, подала Юдифи руку и проводила её к двери.

Продолжение через неделю